Егора Егоровича Мейера[113], с которым художница познакомилась во время одной из своих зарубежных поездок и который впоследствии стал ее учителем[114], он высоко ценил ученицу и гордился ее успехами[115].
В Академии Сухово-Кобылина училась с 1848 по 1851 год[116], а ее работы высоко ценили не только учителя. Некоторые из присланных в Академию работ получали медали, а в 1854 году Сухово-Кобылина удостоилась большой золотой медали за крымские пейзажи[117]. Это событие – вручение медали – художница запечатлела в картине (автопортрете) «Софья Васильевна Сухово-Кобылина, получающая на Акте в Академии художеств первую золотую медаль за “Пейзаж” с натуры» (1854, Государственная Третьяковская галерея).
Сухово-Кобылина С. Софья Васильевна Сухово-Кобылина, получающая на акте в Академии художеств первую золотую медаль за «Пейзаж» с натуры. 1854. Государственная Третьяковская галерея
Эта работа – холст небольшого формата (49,2 × 34,2 см), на котором художница запечатлела одно из самых значимых событий в своей жизни. Собственное награждение – нетипичный сюжет для художников той поры. Выбор его может свидетельствовать не только о понимании художницей значимости этого события в собственной профессиональной карьере, но и об осознании этого как исторического факта. Осознание это подчеркивается названием[118]: художница упоминает себя в третьем лице, будто речь идет об историческом персонаже.
В центре композиции мы видим фигуры художницы в белом платье и одного из членов академии, вручающего ей золотую медаль. Просторный, высокий зал Академии с подробно прописанным карнизом, кессонированным потолком и гербом Российской империи густо наполнен людьми: в работе изображено в общей сложности около ста человек, они занимают весь задний план (как стаффажные фигуры), захватывают часть переднего и даже свисают с балкона. Происходящее явно вызывает фурор среди зрителей, оттого все взгляды устремлены на молодую художницу. Кроме того, над собравшейся толпой и самой героиней возвышается мраморный скульптурный портрет Екатерины II (очевидно, работы Самуила Гальберга), которая в 1764 году подарила Академии Устав и «Привилегию», а также стала одной из важнейших и высочайших ее покровительниц. Таким образом, Сухово-Кобылина как бы принимает историческое наследие от второй великой женщины Российской империи. При этом манеру исполнения работы можно счесть наивной, напоминающей скорее книжную иллюстрацию, а не монументальную картину. Можно предположить, что такой формат был выбран художницей с надеждой на более простую репродукцию для прессы.
Бросается в глаза, что все участники церемонии награждения, кроме самой художницы, – мужчины. Этот контраст как будто подчеркивает значимость события, ведь Сухово-Кобылина первой среди женщин удостоилась такой награды.
Сюжет этот не раз будет упомянут художницами и историками российского искусства в качестве исключения, особой гордости и одного из ярких событий в начале женской художественной истории в России.
Тем не менее некоторые изменения в общественном мнении все же происходили. Более того, происходили они параллельно, а иногда и благодаря развитию женского движения в мире и в России. И женское образование, в том числе художественное, стало тем вопросом, где сходились и художницы, и феминистки (суфражистки), и теоретики (общественные мыслители).
Женское движение в России ХIХ века не было гомогенным, цельным явлением, скорее мы можем говорить о точечных инициативах и публикациях, принадлежавших разным действующим лицам. В рамках нашей книги мы не будем подробно останавливаться на всех возможных аспектах, поднимавшихся деятельницами движения. Но мы коснемся событий, которые, как нам кажется, принципиально важны для формирования представления об интеллектуальной и социальной среде, в которой формировались художницы конца столетия.
Основными направлениями работы женских организаций XIX века были высшее образование, избирательное право, благотворительность[119], защита обездоленных слоев населения, борьба с регламентацией проституции и др. В 1860–70 годы, во время активного развития производственных мастерских и артелей в России, женские организации создавали для своих подопечных собственные артели[120]. Для нас важно отметить, что в большинстве своем женщины, выбравшие в конце XIX века художественную стезю, не были участницами современного им женского движения. Однако и из этого правила было заметное исключение. Интересы художниц и общественных деятельниц объединялись на ниве благотворительности, образования и попечительства.
В 1882 году в Санкт-Петербурге был основан «Первый дамский художественный кружок» – первая женская художественно-благотворительная организация. В ряду его основательниц были художницы Пелагея Петровна Куриар[121], Екатерина Николаевна Бенуа-Лансере[122], Эмилия Карловна Гаугер[123], княгиня и художница-любительница Анна Александровна Имеретинская[124] а также великие княгини Ксения Александровна, Мария Павловна и принцесса Евгения Максимилиановна Ольденбургская[125].
Целями создания кружка были помощь сиротам и семействам художников, а также художественное развитие вообще. Члены и экспоненты кружка пополняли общую казну регулярным ежегодным взносом в размере 10 рублей. Непременным условием членства было ежегодное пожертвование одной работы, созданной собственным трудом[126]. С 1884 года кружок собирался по средам в Михайловском дворце (а с 1894 года в залах Общества поощрения художеств), там же проводились регулярные выставки-продажи работ членов кружка, доходы с которых отправлялись на благотворительность. Помимо этого, кружок организовывал художественные сеансы с совместным рисованием с натуры и музыкальными концертами.
Через десять лет существования кружка, в 1892 году, то есть за год до принятия нового устава Академии, когда женское профессиональное художественное образование было насущной проблемой, члены кружка основали «Санкт-Петербургское общество поощрения женского художественно-ремесленного труда»:
«В соответствии с уставом, утвержденным 3 сент. 1892, цель общества заключалась “а) в содействии усовершенствованию женского издельного труда в отношении вкуса, отчетливости исполнения, изящества и доброкачественности изделий; б) в увеличении прибыльности и производительности издельного труда; в) в приискании работницам занятий и указание им новых отраслей применения женского труда; г) в облегчении сбыта готовых изделий и в указании новых рынков сбыта; д) в оказании материального воспособления труженицам, впавшим в нужду”»[127].
Общество устраивало регулярные выставки-продажи работ нуждающихся художниц и прикладниц-ремесленниц, со временем обзаведясь даже собственным магазином, торжественно открытым на Невском проспекте 16 марта 1894 года. Помимо этого, в залах Общества поощрения художеств на Большой Морской обществом устраивалась ежегодная большая выставка-продажа, включавшая работы не только действительных членов, но и приглашенных профессиональных художниц. На ежегодной выставке можно было увидеть и купить живопись, графику, керамику, роспись по фарфору и дереву, золотое и серебряное шитье, а также кружева и выжигание.
Внутренняя организация общества была сходна с дамским кружком:
«Общество состояло из действительных членов, членов-сотрудников (мастериц) и членов-соревнователей (владельцев мастерских женских рукоделий, заведующих женскими профессиональными школами, художников, педагогов и благотворителей). Действительными членами и членами-сотрудниками общества могли быть только женщины (годовой членский взнос для них составлял соответственно 6 руб. и 3 руб.). К 1894 общество объединяло 160 членов»[128].
Кружок и общество во многом соприкасались с описанным нами ранее Обществом поощрения художеств, в котором женские классы существовали с самого основания. Образование женщин было одним из приоритетных направлений учебной программы общества, но созданные
